На антифашистский митинг собралось около 600 человек. Число людей растет. В руках у некоторых антифашистов палки, дубинки, у одного даже кронштейн (как пояснил обладатель кронштейна, он шел с работы и захватил его с собой). Три человека с бойцовскими собаками. Много обычных горожан, есть старики, дети, женщины. Все они пришли на площадь, потому что боятся фашизма. Но люди не понимают, почему их позицию высказывают парни в спортивной одежде. А в это время на сцену начинают подниматься ораторы. Они говорят о том, что городской голова Юрий Хотлубей предал Януковича, а потому необходимо свергнуть существующую власть.

Лидер ОО «Искренность» Валерий Онацкий заявил со сцены, что сторонники Антимайдана готовы взять в руки оружие.

Под огромной елью перед входом в здание Мариупольского городского совета, чуть в стороне от общей массы митингующих, стояла пожилая женщина в затертом пальто из плащевки. Она в исступлении кричала: «Россия, Россия, Россия!» Женщина не слушала оратора, не смотрела по сторонам и как мантру твердила то, что, по ее мнению, вернет ей счастье. К ней подошли единомышленники: «Эй, не кричи за Россию, нас за сепаратизм могут повязать. Мы за федерализацию и референдум». Пенсионерка ответила: «Та шо оно такое, я не понимаю», — но замолчала. А уже через несколько минут, когда ее оставили в покое, она снова стала кричать свое воззвание: «Россия»...

Когда все началось, я провожал товарища на остановку. Мы стояли возле подземного перехода, ему нужно было на ул. Зелинского, но маршруток не было. Вдруг видим, навстречу едут БМП. Одна, вторая пролетела, как-то неожиданно на дорогу стали выбегать люди, они бросались под бронетехнику. Они хотели остановить БМП. Я был шокирован, не понимал, для чего они это делают, ведь техника ехала на большой скорости. Наверное, они были в состоянии аффекта. Я смотрел на это все, но страха не было вообще. Друг пошел пешком домой, а я направился к себе. Перед этим мы уже видели и попытку штурма воинской части, и захват горсовета, так что эти события никак не пугали. Скажу даже больше, я как ни в чем не бывало отправился за покупками на Центральный рынок. Вот тогда началась стрельба, и ее было хорошо слышно. Но мало кто из торговцев стал по этому поводу беспокоиться и сворачивать торговлю. Большинство просто не обратило на это внимания.

В конце мая руководством НВФ «батальон «Восток» была поставлена задача перед группой выдвинуться в Мариуполь, и не привлекая к себе внимания, начать сбор информации. В первую очередь — о Чечене», лидере мариупольской группировки «ДНР», уголовная деятельность которого вызывала вопросы даже у руководства «республики». Также члены группы должны были собирать сведения о дислокации и численности украинских военных. На совещании, которое проводил лично комбат «батальона «Восток» А. Ходаковский (позывной «Скиф»), группе был представлен куратор от спецслужб РФ — гражданин РФ Комиссаров. Как было доведено, этот человек должен обеспечивать деятельность группы, выступать связным между группой и центром (командованием НВФ «батальона «Восток»), ставить задачи, обязательные к исполнению. В свою очередь участники «Мангуста» должны были обеспечить безопасность Комиссарова любой ценой.

У нас не было другого выхода — или бы мы освободили Мариуполь и начали развивать этот военный, моральный и политический успех, или ДНР и ЛНР были бы в Запорожье, Днепропетровске и Харькове... Во время подготовки штурма проводилась активная разведка боем и разведка наблюдением. Разведку проводил лично командир батальона Андрей Билецкий, начштаба Вадим Троян, а также добровольные помощники, особенно колоритным из которых был Игорь Мосийчук. Сначала Билецкий, Мосийчук и другие надевали георгиевские ленточки и гуляли по центру Мариуполя. Они старались подойти к захваченным объектам как можно ближе. Смотрели, следили, узнавали, сколько оружия внутри банка на Греческой.

Состояние глубочайшего шока, непонимание, неверие, что все это — не страшный сон, не фильм ужасов про апокалипсис, а твой родной Мариуполь — наверное, так можно описать то, что чувствовал каждый в то страшное утро 24 января. «Я стояла и смотрела на мужчину, которого просто разорвало на части. Кровавое месиво. Его ноги отдельно лежали в сторонке. Я смотрела на весь этот ужас и не чувствовала ничего — ни боли, ни страха, ни жалости, ни сострадания. Только тупое, странное, жуткое оцепенение...»